Артем Фомин, бизнес-аналитик компании-разработчика платежных решений Сомерс (ГК Softline), рассказывает читателям портала FinTech & Retail CA про исторический путь и перспективы платежей в Центральной Азии и Африке.
За последнее десятилетие цифровой и платежный ландшафт в дружественных странах значительно изменился. В государствах Центральной Азии и Африки все большая доля населения пользуются мобильным интернетом, благодаря чему развиваются платежные инструменты в виде цифровых кошельков, POS-систем и платежных шлюзов. Однако значительная часть населения обоих регионов по-прежнему не имеет доступа к банковским услугам — особенно в сельской местности. Эти обстоятельства открывают нишу для российского бизнеса, который может восполнить пробел с помощью собственных цифровых платежных решений. Однако для выхода на эти рынки важно понимать их особенности.
Как мобильные деньги и криптовалюта меняют Африку
В 2010 году сложно было представить безналичную Африку. Крупный региональный финансовый институт Африканский банк развития сообщает, что 80% жителей континента не имели даже собственных счетов. Сегодня этот показатель сократился до 52%. В этом контексте выделяются Кения, ЮАР, Нигерия и Руанда, которые выступают драйверами развития финансовых технологий. Однако Африка — регион неоднородный: высокие затраты на банковское обслуживание в ряде государств по-прежнему остаются серьезным препятствием для массового использования банковских карт. Открывать новые отделения банков и устанавливать банкоматы часто бывает нерентабельно из-за низкого спроса на финансовые услуги.
В связи с этим регуляторы активно работают с мобильными операторами, чтобы стимулировать использование «мобильных» денег. Некоторые страны, например Нигерия и Кения, реализуют инициативы по снижению комиссий для мобильных платежей, стимулируя тем самым рост данного сегмента.
Недостаточно развитая банковская инфраструктура в Африке способствует росту мобильных платформ — M-Pesaв Кении, Beyounic в Уганде, Remita в Нигерии — которые становятся альтернативой традиционным банковским счетам. Таким же альтернативным способом оплаты услуг потенциально могут стать и криптовалюты.
По информации финтех-компании Triple A, количество владельцев криптовалют в Африке в 2024 году достигло 43,5 миллиона. Более того, по прогнозам Statista, в 2025-м эта цифра вырастет до 53,89 млн. Для сравнения, в России на начало 2024 года количество владельцев криптоактивов составляло 34 млн человек. Популярность этой цифровой валюты в регионе объяснить несложно: для пользователей это быстрые и дешевые транзакции на фоне недостаточной доступности банковских услуг, а для регуляторов — снижение затрат на денежные переводы и потенциальные источники налогообложения.
В то же время правовой статус криптовалют пока остается неясным, а разрозненное регулирование создает угрозы как для государства, так и для пользователей с низким уровнем финансовой грамотности. При грамотном регулировании и сотрудничестве с бизнесом криптовалюты могут стать важным инструментом для повышения финансовой инклюзии в регионе, который будет способствовать притоку инвестиций и экономической стабильности в целом.
POS-терминалы и банковские карты: Центральная Азия
В Центральной Азии безналичные платежные сервисы развиваются стремительно — в ряде стран их доля во всем обороте составляет до 65%. В регионе растет количество POS-терминалов. Согласно данным Национального Банка Республики Казахстан, сеть POS-терминалов в стране к весне 2024 года выросла на 25,3% в сравнении с предыдущим годом и составила 1,04 млн единиц. В то время как Узбекистан и Таджикистан наращивают число банкоматов, Казахстан уже прошел пик инсталлированной базы АТМ и теперь сокращает их количество, делая ставку на цифровые сервисы и переводы — здесь тенденция напоминает Россию начала 2010-х годов.
Сегодня на одного жителя Казахстана в среднем приходится четыре карты, в Узбекистане и Таджикистане — 1,3–1,5.
Ситуация неудивительна: страны Центральной Азии не сковывает устаревшая нормативно-правовая база, поэтому они быстрее внедряют инновации, даже минуя некоторые эволюционные этапы. Например, Таджикистан сразу перешел на электронные чеки, пропустив этап с бумажными при внедрении безналичных платежей, а для интеграции фискальных модулей сразу выбрали программные решения вместо традиционных аппаратных.
Развитие финансовых технологий в Центральной Азии происходит с активным участием регуляторов. Так, финансовые институты региона ужесточают контроль за наличными деньгами, стимулируют использование банковских карт. В частности, в Узбекистане власти снижают комиссии для бизнеса за прием наличных и развивают национальную систему оплаты UZCARD для безналичных операций.
С середины 2010-х Казахстан, Узбекистан, Таджикистан и Кыргызстан начали утверждать собственные стратегии развития цифровой экономики. В результате эти страны серьезно продвинулись в переходе из наличности в безнал.
Для рынка банковских услуг региона характерно активное участие государственных банков, которые успешно сосуществуют с частными игроками, которые предлагают широкий спектр банковских продуктов и услуг, в том числе приложения для интернет-банкинга. Например, в Казахстане платежный сектор базируется на системообразующей финансовой платформе Kaspi. В Узбекистане Узнацбанк, Узпромстройбанк и Ипотека-банк предлагают современные банковские приложения, которые скачивают и используют миллионы жителей. Uzum Bank предлагает сразу три приложения: для мобильного банкинга, рассрочек и приложение-маркетплейс.
Платформы безналичных операций и финансовые технологии в регионе активно интегрируются с банковскими системами, что улучшает доступ к услугам и взаимодействие пользователей с финансовыми учреждениями. В платежном секторе внедряются и активно используются QR-коды и технологии NFC для оплаты. В Казахстане, например, формат QR-кода давно унифицирован, Таджикистан также планирует в ближайшее время перейти к единому QR и, наряду с Узбекистаном, широко использует быстрые платежи. Если говорить о локальных картах, то они есть везде: HUMO и УзКард в Узбекистане, «Элкарт» в Кыргызстане, «КортиМили» в Таджикистане являются популярным платежным инструментом.
Общее историческое прошлое объединяет
Россия и страны Центральной Азии обладают общим культурным, языковым и институциональным наследием. В условиях конкуренции с Китаем, Турцией и западными странами за влияние на пространстве Евразийского экономического союза (ЕАЭС), регион становится стратегическим для нашей страны. При этом финансовые системы стран региона и РФ во многом схожи в плане организации нормативно-правовой базы, что дает отечественному бизнесу лучшее понимание местных требований, и в целом облегчает выход на рынки этого региона. Как пример, компании QIWI и Яндекс имеют опыт доминирования на развивающихся рынках ряда стран и уже давно работают в регионе, активно сотрудничая с местными банками и операторами связи.
В крупных городах стран Центральной Азии традиционная банковская инфраструктура хорошо развита: мы видим и сети POS-терминалов, и банкоматы, и современные отделения банков. В некоторых странах с низким уровнем банковской инклюзии, например в Кыргызстане, наблюдается рост количества POS-терминалов. Однако при этом наибольшим спросом пользуются мобильные деньги и сопутствующие сервисы. Подобная тенденция характерна и для африканского региона.
Страны обоих регионов стараются снизить зависимость от наличных, вывести бизнес из тени и обеспечить население финансовыми услугами. Эти процессы происходят естественно, в ответ на новые потребительские привычки молодого населения. Еще одна общая черта регионов — активное сотрудничество с российским бизнесом для модернизации инфраструктуры и внедрения новых технологий.
Спрос рождает предложение
В развивающихся регионах не всегда хватает экспертизы, однако ею готовы делиться соседние государства, которые уже прошли подобный путь. Например, в Таджикистане не так давно использовались устаревшие кассовые аппараты, контроль государства за доходами бизнеса был минимален. Это создавало серьезные проблемы: предприниматели могли указывать недостоверные суммы в налоговых декларациях, в результате чего государство недополучало налоги.
Для решения проблемы в стране разработали законодательную базу и внедрили нормы применения онлайн-устройств и передачи данных в налоговый комитет. Для установки терминалов и разработки системы контроля устройств привлекли российскую компанию. Она внедрила систему оператора фискальных данных для приема чеков со всех торговых точек в Таджикистане, а также организовала поставку тысяч терминалов и фискальных принтеров с установленным специализированным ПО. Как итог — регулятор получил контроль над налоговыми сборами и НДС, а малый и средний бизнес — инструмент для торговли и расчетов на точках продаж.
Другой пример — Африка. В той же Кении мобильные банковские услуги пользуются спросом, но удовлетворить его без дополнительной технологической поддержки сложно: большинство людей использует кнопочные телефоны и живет в удаленных районах. В ответ на этот вызов кенийский банк с помощью российской компании запустил проект с SIM-картами с предустановленным меню, оптимизированным для кнопочных устройств. Для него разработали два модуля: приложение для меню на телефоне и мобильный шлюз для обработки транзакций. Шлюз взаимодействует со специализированным банковским оборудованием, расшифровывая сообщения и передавая их в удобном формате пользователям. Он также обращается к внешним системам для выполнения операций.
С помощью российской компании банку удалось расширить финансовую инклюзию. Теперь клиенты в отдаленных уголках страны получают SIM-карты с адаптированным меню, которое позволяет им активировать главные банковские функции: переводы, кредиты и пополнение счетов.
P. S.
Мы видим, что финансовые экосистемы в Центральной Азии и Африке сегодня проходят через глубокую трансформацию, и российские ИТ-компании ускоряют этот процесс. С одной стороны, партнерство со странами региона катализирует развитие местных экономик. С другой — открывает новые горизонты для нашего бизнеса: мы можем внедрять технологические решения, адаптируя их к специфике локальных рынков. Такое взаимодействие не только приносит выгоду дружественным странам, но и укрепляет позиции российского бизнеса на международной арене.